Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-01-02]
Россия как цивилизацияАвтор Елена ОльшанскаяВедущий Анатолий Стреляный История и детиПередача 1-я "Учебники"Участвуют:
Андрей БОГДАНОВ - доктор исторических наук, автор учебников истории для средней школы Ведущий: Китайский император Цинь Шихуанди, живший 2 300 лет назад, по преданию, прославился тем, что приказал сжечь имевшиеся в стране исторические сочинения, а живых историков (около 500 человек) подверг мучительной казни. "Они рассуждают о древности, чтобы порочить современность," - сказал император о своих ученых. Неизвестно, был ли Цинь Шихуанди первым в мире гонителем исторической науки, но у него оказалось немало последователей. Книги жгли, авторов и летописцев мучили и преследовали на протяжении веков в разных странах. В Советском Союзе не только история была принудительно и строго привязана к марксизму-ленинизму. Даже в учебниках математики, бывало, встречались комсомольцы и коммунисты - они управляли поездами, выходившими из пункта А в пункт Б. История - греческое слово, означает "рассказ об узнанном". История как наука началась в Европе с эпохи Возрождения, когда культ знания, культ разума понемногу стал вытеснять церковные предания о происхождении мира и человека. В России первый учебник истории появился в 17-м веке. Андрей Богданов: Первый учебник по истории, условно говоря, это "Синопсис", приписываемый Иннокентию Гизелю, ректору Киево-Могилянской академии. Не исключено, что он был просто издателем его. Это учебник российской истории, очень характерный для периода формирования идеологии национальных государств. Книга выдержала три издания, еще в конце 1670-х начале 1680-х годов. Это очень много для того времени. И она стала так популярна, потому что идеально соответствовала тому общему взгляду на историю России, который проповедовало и московское правительство, и служилое сословие, и черные люди, которые хотели жить в хорошем, крепком богатом государстве. В 18-м веке Россия заимствовала классическую систему образования, которая в наилучшем виде была сформирована при Фридрихе Великом в Пруссии. Суть исторического подхода состояла в изучении античности, как зеркала, отражающего практически все важнейшие явления в обществе. Хорошо изучая историю Древней Греции и Древнего Рима, ученики изучали своего рода модель общества. Ведущий: Официально преподавание истории как отдельного предмета было закреплено в уставе народных училищ 1786-го года. Это был курс всемирной истории, главным образом, истории Европы. Но и российская история в то время становилась уже самостоятельной наукой. Еще Михаил Васильевич Ломоносов написал для юношества первый специальный учебник - "Краткий русский летописец". Он был издан в Санкт-Петербурге в 1760-м году. Андрей Богданов: Когда Россия в конце 18-го века заимствовала связку гимназия-университет вместе с программами гимназий и университетов в гуманитарной области, практически, целиком, и когда Карамзин написал "Историю государства Российского", это, при всей моей любви и ощущении самобытности Карамзина, было отражением прусского классицизма или, если хотите, прусского Возрождения. Это была ярко выраженная моральная история. Почему мы, собственно говоря, Карамзина читаем с удовольствием до сих пор, находя у него многое из того, чего нет даже у (стоящего принципиально выше его в научном плане) Сергея Соловьева? Ближе к концу 19-го века классикой стал учебник Иловайского. Учебник действительно классический, многотомный, который прекрасно излагает отечественную историю. В нем тоже была решена задача связки науки с моралью и сделана попытка как бы учить чему-то на чужом опыте, но только исключительно внимательного, вдумчивого ученика. К сожалению, эта гимназическая система образования, рассчитанная на то, что получивший ее человек станет истинным представителем просвещенной элиты, она у нас не привилась. Борис Богоявленский: Общее у всех учебников, которые имели место в России, одно - ими никогда не были довольны. Знаменитый учебник Иловайского, по которому преподавали в 19-м веке, по которому учились все: от Ленина до генерала Деникина, не удовлетворял культурное общество хотя бы тем, что был идеологизирован, не нес каких-то проблемных моментов, включал в себя мифы. После Октябрьской революции историю в школах вообще не преподавали, поэтому проблем с учебниками истории не было. Потом (после известного постановления ЦК КПСС и проекта учебника русской истории Жданова - Сталина - Кирова) стали появляться учебники истории. Советский учебник истории в своем развитии имел две характеристики: он гибко следовал за линией партии, с чем были связаны постоянные переиздания. Учебник истории переиздавался чуть ли не каждые два года. И второе. Из него, если речь шла о советском периоде, исчезали факты, исчезали имена, исчезала всякая конкретика. Андрей Богданов: В советское время единственным моральным суждением было то, что не гоже эксплуатировать и притеснять народные массы. Это, в общем-то, совершенно правильная мысль, но, честно говоря, одной ее, мне кажется, маловато для нормального изложения истории. А все остальное - это была фактура, которую предлагалось заучивать. Как своего рода компромисс между революционным подходом, который заключался в том, что вся история есть повторение одного и того же конфликта классов, и старым подходом, который считал, что история - это знания, история - это конкретные факты. Это научный подход, наука действительно так считает. Ведущий: Советская историография была основана на марксистской теории общественно-экономических формаций. "Мы знаем, - писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс, - только одну-единственную науку - науку истории. Рассматривая историю с двух сторон, ее можно разделить на историю природы и историю людей. Однако обе эти стороны неразрывно связаны". Игорь Ионов: Формационная теория основана на трудах Маркса и Энгельса. Она удобна для учителя, прежде всего, для старого учителя, который получил образование в те времена, когда эта теория была единственной, которая преподавалась в педагогических вузах. Она позволяет дать целостную картину мировой истории, логически связанную картину, и в единых понятиях описать историю Запада, России, Востока, Африки - чего угодно. К тому же такой смешаный формационно-цивилизационный подход подкреплен авторитетом очень известных ученых 70-80-х годов, которые являлись представителями так называемого творческого марксизма. Однако, проблема состоит в том, что на сегодняшний день формационная теория в науке показала свою полную несостоятельность. То есть, основные идеи Маркса о том, что первобытно-общинный строй построен на уравнительных отношениях в общине, о том, что возникновение государства связано с появлением избыточного продукта и прибавочной стоимости, о том, что развитие форм государства и общества является следствием развития производительных сил и производственных отношений - вот все эти три основных тезиса теории формаций показали свою несостоятельность. Пути развития государств совершенно разные в Европе, Азии и Африке. Европейский опыт, который изучал Маркс, он даже современными марксистами, неомарксистами, расценивается как исключение. "L'Occident - c'est l'accident" ("Запад - это происшествие") - пошутил один из них. Борис Богоявленский: Вместе с незабвенной советской властью из нашей жизни ушла единственно правильная идеология. Единственно правильная идеология - марксистско-ленинский исторический материализм - была приятна тем, что можно было, не шибко изучая историю, очень хорошо ее преподавать, ее объяснять, пропагандировать некие непреложные законы, которые действуют в обществе, эти законы иллюстрировать, и так далее. Сейчас стало непонятно - есть эти законы или их нет? Потому что в разных системах - цивилизационной, системе циклов, и других эти законы действуют по-разному. Игорь Ионов: Как основа, как первый элемент исторической теории, как основа для написания учебников, теория формации не подходит, на сегодняшний день она себя изжила. Другой вопрос, что, конечно, и у теории цивилизаций имеется множество проблем. Мы живем в мире, где все шире распространяется идея о том, что вообще никаких глобальных теоретических заключений об истории строить нельзя, что история каждого человека, история каждого события, история, представленная в каждом источнике, индивидуальна, замкнута на себе, с одной стороны, и, с другой стороны, - она потенциально связана со всем, с каждым другим событием, с каждым другим источником, и так далее. Елена Саблина: В русском учебнике превалирует текст, текста всегда очень много. Когда началась перестройка и были, что называется, открыты новые белые пятна, то все стали переписывать учебники. Учебники стали слишком текстовые, слишком объемные. Авторская позиция слишком сильна - автор обо всем хочет поведать, причем, рассказать так, как он это понимает, и совершенно не заботится о том, как это могут понять и воспринять дети. Мы очень подробно изучаем абсолютно всю историю, то, чего не делают ни англичане, ни французы. Они все-таки изучают выборочно какие-то темы. Например, изучается Египет, но чтобы все страны так подробно как мы, - нет. А уж то, что касается 19-го, 20-го веков, конечно, именно русские учебники (их специфика) - это перегруженность материалом, огромная перегруженность. Мало интересных вопросов, документов. Порой ребенок просто-напросто должен все это прочитать, выучить, а что делать с этим материалом дальше - неизвестно. Вот современные дети, которые, скажем, не очень приучены читать, у них компьютер, всякие дайджесты выпускают, то, когда видят такой огромный текст учебника, порой просто-напросто его закрывают. Игорь Ионов: На первый план все больше выходит проблема разнообразия в мировом историческом процессе. Текущий процесс глобализации предполагает становление многоцентрового мира. То есть, мира, в котором каждая цивилизация со своими ценностями, со своими целями получает возможность проявить себя и добавить к сложному процессу мирового развития свои неповторимые краски. Поэтому, если раньше, скажем, можно было изучать историю Китая как самостоятельной цивилизации, с самостоятельными ценностями, изучать конфуцианство, или - не изучать, то теперь не изучать конфуцианство нельзя, потому что конфуцианские ценности лежат в основе индустриального подъема в Японии, в Китае, в Юго-восточной Азии. Они играют огромную роль в становлении азиатско-тихоокеанского экономического региона. Это не вопрос исторической теории, это проблема текущего исторического развития. Если мы не будем изучать историю локальных цивилизаций, в частности, историю Китая, историю Индии, мы просто ничего не поймем в современных процессах мировой истории. Леонид Кацва: Мне кажется, что для российских учебников, начиная с дореволюционных, всегда была характерна попытка некоторого систематического изложения курса. В советское время, естественно, эта систематичность внешне сохранилась, но при этом была совершенно придавлена идеологией. В настоящее время от идеологизированности учебники освободились, но это не значит, что из учебников исчезла идеология совсем. Понятно, что история всегда являлась средством патриотического воспитания. Фраза Бисмарка о том, что Франко-прусскую войну выиграл германский учитель истории, стала настолько хрестоматийной, что ее уже затаскали и переврали неоднократно. Но когда я говорил об отсутствии в наших учебниках объективности, я не это имел в виду, я имел в виду анализ собственной внутренней истории. Разные позиции, разные подходы, условно говоря, партийные. В широком понимании в современной России сегодня две партии - это почвенническая и либерально-западническая. Ведущий: Что важнее, что главнее - личность или государство - едва ли не самый мучительный вопрос всей русской истории. В России издавна принято было считать, что сильная, независимая личность ослабляет, а не укрепляет государство, опасна для него. И государство давило личность. Когда давление достигало некоего предела, происходили непредвиденные вещи. Коммунизм, например, просто уничтожил российское государство и свел почти на-нет церковь. То самое государство, ту самую церковь, которые верили, что их власть незыблема и вечна, которые во имя этой власти не щадили личность. Уничтожив императорскую Россию, сокрушив церковь, коммунистическое государство отняло у них идею незыблемой, вечной власти ("История СССР с древнейших времен" - назывался учебник). Сегодня старый, большевистский коммунизм идейно мертв, и только пафос любви к деспотическому государству и карикатурное сходство с церковной традицией удерживает его российских поклонников на плаву. Игорь Ионов: Если патриотическое направление в большей или меньшей степени воспроизводит формационные схемы, марксистские схемы российской истории, с одной стороны, и, с другой стороны, акцентирует традицию православия, традицию "Добротолюбия", морализаторской литературы, то либеральная традиция, традиция западническая в значительной степени, ориентируется на ценности западной цивилизации и, соответственно, критикует те или иные элементы русской культуры, истории, хотя и стремится при этом найти компромисс, основы диалога. Леонид Кацва: Это подход с точки зрения интересов не государства, а общества. Это вопрос о проблеме деспотизма, феодальное и правовое государство. От Киевской Руси, где еще существовало вече, где существовал вассалитет, к Московской Руси с ее отношениями служебничества, апогеем этого служебничества является деспотизм Ивана IV. И от этого - через 17-й век, через тяжелейшие петровские реформы - к екатерининской России, где уже действительно выстраивается сословность, где появляются определенные элементы гражданского общества. Вот, мне кажется, что это важно. Ведущий: Однажды французский исследователь Марк ФеррО решил сравнить школьные учебники, изданные в 20-м веке. Его знаменитая книга "Как рассказывают историю детям в разных странах мира" была впервые издана в Париже в 1986 году. Марк Ферро отметил, что к концу 20-го столетия "патриотический" пафос у многих народов начал сменяться общечеловеческим. Например, нынешние англичане жалеют, что сожгли когда-то француженку Жанну Д' Арк, и называют ее теперь "самой храброй женщиной всех времен". "Со стыдом вспоминают сегодня англичане своих предков", - написано в английском школьном учебнике. Правда, замечает Марк ФеррО, англичане пишут о том, что Жанну первоначально подвергли жестокой порке на родине, а французы в своей истории об этом умалчивают. В книге говорится о японском, индийском, китайском, африканском взглядах на себя и мировую культуру, о том, как эти взгляды часто непохожи. Крушение советской системы резко изменило содержание учебников истории в бывшем СССР и в странах Восточной Европы, о чем Марк Ферро написал в новом, переработанном издании своей книги. Елена Саблина: Учебники для 5-6-го класса - "Древний мир", "Средние века", они очень интересны. Там интересные истории, яркие красочные картинки. Дети обожают эту историю. Когда наступает период изучения русской истории, то интерес чуть-чуть снижается, особенно первые века - 9-й, 10-й - до 15-го. Все эти князья, их проблемы, они им как-то менее понятны. Интерес возрастает к 16-му веку, Ивану Грозному и далее. 19-й век, который всегда любили учителя - там мы поднимали на щит декабристов и народников, потом - наоборот - царей. Теперь попытались все это уравновесить. И, вы знаете, интерес у детей к 19-му веку упал. И новый скачок - 20-й век - детям непонятен. Как автор учебника для начальной школы по курсу введения в историю, я много ездила по регионам, смотрела, изучала детскую психологию. Я считаю, что ребенок начинает осваивать историю как бы кругами. И первое, с чего он начинает - это "Я и то, что вокруг меня". Это - я и моя семья, моя родословная, мои традиции в семье, мое имя. Второй круг - это: я и мой город, я и мой район, моя деревня, место, где я живу. В городе Тихвине (Ленинградская область) я видела урок истории в начальной школе, и урок шел о разных предметах, вещах: что такое старые вещи, почему люди их хранят? Дети приносили из дома какие-то старые реликвии. А ведь за вещью стоит целая история. И вот девочка, 3-й класс, кажется, что могут рассказать дети? Она принесла рюмочку, из которой ее бабушка в годы блокады выпивала свои капельки. И вот за этой рюмочкой у ребенка - целый рассказ о блокадном Ленинграде. И я видела, как это слушали дети. Она узнает еще о войне, о блокаде в большом объеме в старших классах, но она это уже прочувствовала, она это поняла, для нее это уже стало частью ее истории, ее жизни. А ведь одна вещь - рюмочка. Борис Богоявленский: Если говорить о наиболее яркой характеристике современных учебников, которые выходят сейчас, это их, скажем так, недостаточно тщательная отделка. Практически каждый учебник, который нам приносят (мне довелось несколько учебников рецензировать, я читаю постоянно почту преподавателей, которые пишут про учебники), содержит ляпы, фактические неточности, которые не вылавливаются редактурой, проходят каким-то непонятным для меня образом через экспертный совет, и так и остаются. Простейший пример: существует учебник по истории древнего мира. Там в разделе об Александре Македонском написано, что в битве с индийским царем Пором македонская армия впервые встретилась со слонами. Между тем, в том же учебнике, на том же развороте находится схема битвы с персами несколькими годами раньше, где изображены слоны. То есть, автор не только не знает материала, но еще и не удосужился посмотреть схему, которую он сам же использует, видимо, взяв из какого-то другого учебника. Еще пример - это учебник уже по российской истории. Сообщение о том, что город Старая Руса был основан примерно в 2635-м году до нашей эры, выходит не только за рамки, скажем, исторической науки, но и за рамки просто здравого смысла. Я уж не говорю про художественные вещи: "Вскочили русские на бронзовые колесницы, только пыль поднялась, поскакали куда-то"... Это страшно. Я понимаю, конечно, что можно эпатировать публику, можно шутить, но вряд ли такие шутки в жанре учебника возможны. Существует другой вариант, когда человек, понимая, что ошибиться страшно, начинает писать абсолютно гладко. Так написаны учебники (они сейчас практически везде приняты) "Россия и мир", "Отечественная история". Эти учебники почти не содержат ошибок, хотя внимательный глаз их находит, но гладкопись наводит на ученика сон, большинство учеников засыпает на второй странице, если их не будить. Андрей Богданов: В отечественной истории было не принято давать легендарный период. На самом деле, все наши первые князья - это то, что следовало бы отнести к легендарному периоду. Где-то до Владимира Святого, хотя и он отчасти легендарен. И, честно говоря, изложение летописей и изложение былин - "Владимир Красно Солнышко" - явления очень схожие. В истории разных народов, у кого-то в 19-м веке, у некоторых раньше, сложился мифологический период, отражающий представления людей о своем происхождении. Я в своем учебнике всего пять раз сказав, что речь идет о мифах, изложил наиболее интересные на мой взгляд, мифы о древних славянах. Эти мифы зародились не у нас, а в Польше и Чехии, а затем уже были в 16-м и 17-м веке обработаны в Великом Новгороде и с тех пор вошли в рукописную книжность. О них не писалось, я их просто привел. Во втором издании учебника, учитывая многочисленные обвинения меня в том, что я пытаюсь "возвести славян к эпохе динозавров", мне пришлось семь или восемь раз подчеркнуть, что это мифы. Но, тем не менее, читатели воспринимают изложение мифа как фактическое утверждение. Я даже структурно разделяю мифологический период, затем легендарный период, исторический период, в разных параграфах это все изложено. Это действительно любопытно. Это говорит об очень серьезной степени несвободы в восприятии. Игорь Ионов: Характерный пример - образ Александра Невского. Для нас Александр Невский это. прежде всего, герой Ледового побоища, то есть, победы над немецкими крестоносцами, которые пытались завоевать и окатоличить Русь. Но, например, то же Ледовое побоище в немецкой историографии оказалось совершенно незамеченным. Немцы заметили не присутствующую в нашей истории битву между крестоносцами и литовскими воинами, которая, по их мнению, задержала продвижение крестоносцев на Восток, и не заметили Ледового побоища. С другой стороны, для татар, российских татар, Александр Невский - это проводник восточного влияния на Руси, приемный сын Батыя, и учебники, выходящие в Казани, пишут именно об этом. Можно ли из этих трех подходов выделить правильный, истинный? Я считаю, что нельзя и не нужно. Для западной истории, для русской историографии и для татарской историографии, татарских учебников, каждый из этих подходов значим. Он отражает действительность со своей стороны. Это слишком большой объект для того, чтобы однозначно его описать. И какую цель мы можем перед собой ставить? Единственная цель - сопоставить эти три точки зрения таким образом или представить каждую из них в логике данного учебника таким образом, чтобы она коренным образом не противоречила всем остальным, для того, чтобы возможен был (в перспективе) диалог. Андрей Богданов: Было создана (и возникает) масса различных легендарных представлений о той отечественной истории, которая может быть доступна для совершенно серьезного изучения по подлинным источникам. Их масса. Один из ярких примеров - это легенда о том, как Иван Третий топтал ханский ярлык, освобождая страну от ордынского ига. Я почему-то уверен, что всем историкам, когда-либо об этом писавшим, были прекрасно известны источники подлинные, рассказывающие подробно о том, что Иван Третий никакого ярлыка не топтал. Когда приехали послы от хана Ахмата, то он сказался больным, его жена София Палеолог, долго пилившая мужа за то, что она, порядочная византийская принцесса, вышла замуж, как она думала, за суверенного государя, а он оказывается данником какого-то татарского хана, так вот, София Палеолог, со свойственной ей властностью, выгнала послов Ахмата с отведенного им двора, те уехали не солоно хлебавши. Началась война, в ходе которой Иван Третий неоднократно пытался сдаться Ахмату, но митрополит Алексий, полководцы, которые командовали, бояре, которые защищали суверенитет своего (как они считали) государства, старший сын Ивана Третьего, которого он пытался отозвать из армии, но тот отказался и сказал, что ляжет костьми на Угре, но не пропустит нечестивых татар. Короче говоря, под давлением всех этих масс Иван Третий все-таки устоял, не сдался, и Россия окончательно освободилась от ордынского ига. Повествование об этом по имеющимся летописным подлинным источникам гораздо интереснее, чем эта нелепая сцена с топтанием ярлыка. Но никто не признает этого. Борис Богоявленский: Как-то раз у меня на уроке в пятом классе в советской школе произошел страшный спор. Одна девочка кричала, что все жрицы были девственницы, а мальчик кричал, что все они были проститутками. Понадобилось минуты три, чтобы сообразить, что девочка читала "Спартака" Джованьоли, а мальчик - "Фараона" Болеслава Пруса. Так, приблизительно, и был ограничен круг исторических знаний. А теперь ребенок приходит домой, включает Интернет, где находит массу интересных и действительно нужных сведений, а также огромное количество всякой чуши. Более того, он покупает на лотке книжечку в яркой обложке - "Библиотека Ивана Грозного", "Секреты египетских пирамид", "Пришельцы", "Был ли Сталин вампиром?", "Не был ли Сталин вампиром?". В этой ситуации становится необходимым учить детей работать с информацией, пытаться ее анализировать, подвергать внешней и внутренней критике, то есть, моделировать на уроке ситуацию, в которой бывает каждый историк. Игорь Ионов: В учебнике отечественной истории 20-го века, в общем-то, прекрасном учебнике, предназначенном для системы педагогического образования, материал по истории сталинизма дан в критическом плане, хотя упакован в логику сталинского плана строительства социализма. История становления социалистического общества, так называемого социалистического общества в России, а на самом деле, системы номенклатурного социализма, дана в логике социалистической индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и культурной революции. В самих параграфах содержание этих процессов раскрывается с либеральных позиций, но логика взаимодействия этих параграфов заимствована еще из коммунистической, собственно, сталинской риторики. Эти противоречия заметны даже в лучших учебниках. Говоря об индустриализации в России, авторы употребляют понятия сталинских времен, такие как "внутреннее накопление". Но этот нейтральный по оценке процесса образ совершенно ничего не дает для иллюстрации того разгрома сельского хозяйства, который был учинен ради создания промышленности. Ведь на фоне падения мировых цен на зерно, когда в Америке уже жгли это зерно в топках, Советский Союз продолжал продавать хлеб на внешнем рынке, а для этого его изымали у крестьян, в том числе, у крестьян Украины и Северного Кавказа, умиравших с голода. Леонид Кацва: Учитель, преподающий историю 20-го века, поставлен одновременно в условия очень тяжелые и очень льготные. Во-первых, существует выбор учебников. Правда, мы знаем, что в августе проблема учебников 20-го века вышла на правительственный уровень и теперь, вероятно, эта сверхсвобода довольно быстро будет ограничена. В этом правительственном внимании к данной проблеме есть и положительная, и отрицательная стороны. Положительная заключается в том, что сама проблема поставлена. К сожалению, именно учебники 20-го века вызывают на сегодняшний день наибольшее число нареканий. Причем, нареканий не идеологических, это было бы понятно, я вообще считаю, что в современной России нельзя написать учебник по истории 20-го века и не подвергнуться критике. И сам я на этот риск пошел, у меня получился двухтомник, потому что я рассчитывал на углубленное изучение. Первый том мне должны вручить буквально на днях. Я уверен, что критика будет. Но я имею в виду другое. Классический пример, я попытаюсь процитировать близко к тексту, уверяю вас, это будет не самый плохой, далеко не самый плохой учебник по 20-му веку. Рассказывается о науке 20-30-х годов. Рассказывается буквально так: "Развивалась биологическая наука (Прянишников, Мичурин, Вавилов). Историческая наука (Покровский, Греков, Панкратова)". Манера изложения бессмысленная, потому что ребенку эти имена ничего не говорят. Ну, Мичурин и Вавилов в одном ряду в комментариях, я думаю, не очень нуждаются, а вот что касается историков... Ну не знают ничего дети о Покровском, специфики его творчества не представляют себе! Представим, что мы уберем фамилии - в объеме информации, которую получил ребенок, ничего не меняется. Значит, этот текст либо надо снимать, либо из этих двух строчек должны вырасти, по крайней мере, две страницы. Дать анализ, рассказывая о том, кто такой Покровский, и какие проблемы возникали в отечественной биологии. Но это не делается в трех фразах. Вот эта страшная фрагментарность на близкой к нам по времени истории особенно губительна. Елена Саблина: Несколько лет назад в Московском институте развития образовательных систем собрался творческий коллектив, который возглавлял доцент МГУ, Шыврев Александр Павлович. Там был профессиональный историк по 19-му веку, там был профессиональный историк по средневековью, и молодые учителя. Голландцы, которые приехали в Россию, предложили сделать проект нового совместного учебника, который будет посвящен истории 20-го века. Туда привлекли учителей из Петербурга, Петрозаводска, из Иваново, из Ижевска и других регионов России. Семинары проходили и в Суздале, и в Москве, в подмосковных пансионатах. Были отобраны три темы. Первая - послевоенное десятилетие, где должны были быть материалы представлены и по России, и по Западу: как развивалась Россия и как Запад. Упор делался не только политическую и экономическую историю, но, прежде всего, на историю бытовую: как люди жили, что ели, какие получали зарплаты, какие читали газеты, как люди реагировали на какие-то постановления правительства, какая была мода, и так далее, в сравнении опять же с Европой. Масса разнообразных документов, иллюстрации, карикатуры, письма, официальная хроника. Ставились проблемы и вопросы. Дети должны были сами анализировать и создавать образ эпохи. Второй учебник посвящен 60-м годам, он называется "Иллюзии и разочарования". На развороте с одной стороны западное общество, а с другой стороны - Россия в это же время. Какие дома строили на Западе, какие строил в это время Хрущев. Почему в это время появляется новый Калининский проспект, почему у людей менялось отношение: сначала "хрущевки", а потом "хрущобы"; анекдоты того времени. И третий учебник - "Трудные пути к демократии". Что такое демократия, когда и как она возникла? Опять же, документы, карикатуры, высказывания разных деятелей, принципы демократии. И предлагаются детям ролевые игры и разные анкеты: спросите у родителей, как они понимают демократию, что она для них значит? С какого момента, как они считают, в России наступает этот период? Что необходимо для того, чтобы была демократия? Почему необходима собственность, средний класс? Что такое права меньшинства и какие есть обязанности, права у большинства? Что такое выборы, почему на них надо идти? Вторая глава посвящена Испании. Почему именно Испании? Потому что Испания считается эталоном перехода от тоталитарного государства к демократическому. На каких принципах, на каких условиях строился этот переход. Вторая страна - это Польша, потому что это выход из системы, Восточная Европа. Как именно Польша выходила из системы? Что такое демократический лидер, какие присущи ему качества? Как формировалась при новой демократии бюрократическая система и бюрократия? Какие сразу появлялись изъяны? Третья глава - о перестройке. И здесь - разные социальные аспекты: и экономические проблемы, и социальные, и молодежь во время перестройки. Вот эти три книги появились, прошли апробацию, они апробировались среди учителей разных регионов России. Потом они были поданы на федеральный Экспертный совет. Вы знаете, их буквально стали рвать из рук. Потому что там интересный материал, новый для учителей, даже для ученых, которые их рецензировали, я уже не говорю - для учеников! И вот сейчас они должны выйти в большом издательстве, эти три книги. Конечно, мы хотели бы таким образом сделать весь 20-й век. Хорошо, что есть разные учебники. Безусловно, все они должны проходить и проходят федеральный Экспертный совет и получают гриф: "Рекомендовано Министерством образования". И учитель уже выбирает для своих детей, какой он учебник возьмет - где более кратко изложена история, либо она изложена в цивилизационном подходе, как сейчас это модно, либо она в каком-либо другом виде изложена. Потому что школы разные. Есть лицеи, есть гимназии, есть муниципальные школы, есть городские, есть обычные - простые. Дети в этих школах разные. Поэтому очень важно посмотреть: как дети усваивают и запоминают, осваивают материал. А вот теперь наблюдается тенденция, когда опять нас хотят посадить на один учебник, единый для всех школ, школ разных типов, для разных типов классов. Ведущий: Недовольство учебниками истории выразил в августе прошлого года премьер-министр Михаил Касьянов. В печати тогда обсуждался почин петербургских авторов: книгу для младших школьников они внесли образ юного Владимира Путина, созданный по известному образцу: "Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой..." Как раз в то время Касьянову положили на стол один из учебников - "Россия в 20-м веке. 10-11 класс". Главной задачей этого труда, как говорится в предисловии, было "объяснить школьникам, почему вашим родителям и предкам не удалось построить благополучное и процветающее общество". Трудно сказать, что больше возмутило главу правительства - сама постановка вопроса или неприятие Запада, которым пропитан учебник. Авторы не скрыли, например, своей надежды на Евгения Примакова: его назначением на пост премьер-министра заканчивается том, напечатанный в мае 2001-го года. "Именно при нем, - сказано, - Россия стала достаточно внятно выражать свои интересы. Это тот человек, которому россияне могут дать кредит доверия". О Гайдаре так: "Страна и народ оказались в шоке, поэтому и реформы Гайдара вошли в историю страны как "шоковая терапия". Не все Кабинеты министров были плохими, встречались и хорошие премьеры, только судьба у них была тяжелая". Правительство приняло решение поставить изготовление учебников по современной истории под строгий государственный контроль. О том, как действительно протекает сегодня школьный процесс, об учителях и учениках будет рассказано в следующей передаче. Продолжение >>> |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
